Разгром Испанской Армады в 1588 году, которому в значительной степени способствовала информация, переданная Великобритании ее секретными агентами, успешные операции союзников, подготовленные напряженной работой “штирлецев”, победа Советского Союза в соревновании по скоростному конструированию атомной бомбы при помощи научных разработок, без ведома хозяев покинувших лаборатории Соединенных Штатов и Великобритании, — все эти вехи славной истории военного шпионажа вполне отвечают утверждению “цель оправдывает средства”. Однако после окончания “холодной войны” спрос на оправдания резко упал, и теперь требуется, чтобы цель окупала средства, ибо речь идет уже о промышленном шпионаже, а объектом шпионских посягательств все чаще служат не идеологические противники, а стратегические союзники.

С подачи ФБР, которое вплотную занялось исследованием данного вопроса, отряды шпионов любой нацпринадлежности охотятся за секретами коммерческих успехов американских частных и государственных компаний. При этом ущерб, который наносится в результате подобной деятельности американской экономике, оценивается от 24 до 100 млрд. долларов.

Наиболее привлекательными целями для различных иностранных спецслужб являются высокотехнологичные компании, сосредоточенные в основном в калифорнийской Силиконовой долине. Следом за ними в рейтинге такой несколько опасной популярности следуют компании, специализирующиеся на выпуске мануфактуры, и предприятия по обслуживанию населения. Причем наибольшим спросом у шпионов пользуются не только ноу-хау и результаты новейших научных разработок, но и стратегии маркетинговых операций и даже списки постоянных клиентов.

Пресечению такого не вполне здорового любопытства должен был послужить закон о промышленном шпионаже, принятый в США в 1996 году, однако, вследствие слабой информированности общества о масштабах новой угрозы, его применение не дало ожидаемого эффекта.

Тем не менее, если абстрагироваться от тонкостей деления стран на категории, основные методы современного промышленного шпионажа также можно разделить на две основные группы: требующую доступа к фирме, намеченной в жертвы, и не требующую такового.

Вторая группа методов собственно к технике шпионажа не относится, так как она подразумевает использование только официально доступной информации. Тысячи информационных агентств занимаются отслеживанием, сбором, обработкой и анализом коммерческой, научной и технической информации, и в этом нет ничего противозаконного. Но именно такие обзоры и результаты анализов как раз и служат источником той информации, на основании которой принимаются решения об объектах применения методов первой группы.

Как правило, наиболее “передовые” с точки зрения методологии промышленного шпионажа страны используют все доступные на данный момент методы. Взять хотя бы Францию. Координацией широкомасштабной шпионажной деятельности занимаются Главное управление внешнего надзора, которое является французским эквивалентом ЦРУ, и Управление надзора и терроризма, аналогичное ФБР, которые, собственно, и осуществляют подобные операции, а также снабжают государственные и некоторые частные фирмы полученными сведениями. Французские спецслужбы регистрируют все переговоры, которые американские бизнесмены проводят с борта самолетов Air France во время перелета между Нью-Йорком и Парижем. Не гнушаются они и полюбопытствовать содержанием телефонных переговоров и факсовых передач, которые проводятся и с территории самой Франции. А парижские гостиницы “обородуваны” по самому последнему слову технической моды, с использованием самых совершенных электронных “жучков”. Специально вышколенный обслуживающий персонал таких гостиниц натренирован “случайно” заглядывать в кейсы с документами, а “придворные” проститутки также отлично справляются со своими дополнительными обязанностями.

Естественно, французская сторона категорически отвергает все подобные обвинения. Зато французы напомнили американцам факт высылки в 1995 году из Франции пяти американцев (четверо из которых оказались сотрудниками ЦРУ) по обвинению в экономическом шпионаже за членами французского правительства.

Координацией сбора и распределением коммерческой информации занимается Внешнеторговая организация Японии, которая имеет представительства в 59 странах мира, и министерство международной торговли и промышленности. Большое значение имеет также осуществление программы Промышленного взаимодействия, участие в которой японским компаниям обходилось в 1990 году по 100 000 долларов в год. Членам этого проекта обеспечивается доступ к еще не опубликованным результатам научных разработок, возможность эксклюзивного права приобретения патентов и ноу-хау. Это достигается благодаря широкомасштабному спонсированию научных учреждений США японскими бизнесменами.

Японские агенты применяют и традиционные с точки зрения истории шпионажа методы. Так, в 1982 году агент японской фирмы Hitachi был арестован в тот момент, когда пытался купить у бывшего служащего фирмы IBM секретную информацию о новом на то время компьютере 3381. Правда, до судебного разбирательства дело тогда не дошло и было улажено сторонами в частном порядке.

В Германии особенно популярен компьютерный шпионаж, операция по осуществлению которого получила кодовое название проект RAHAB, и специалисты, участвовавшие в реализации этого процесса, с базы, расположенной неподалеку от Франкфурта, обеспечивали систематический доступ к компьютерным системам как США, так и по всему миру.

Пристальное внимание ФБР и ЦРУ уделяют и сотрудникам Национального центра автоматизированного обмена информацией при Московском институте автоматизированных систем, которые также “вхожи” в закрытые компьютерные сети, откуда они перекачивают массу секретной информации.

Методы промышленного шпионажа, которыми пользуется Китай, очень напоминают японские, за исключением того, что финансирует эту деятельность в наибольшей степени мировая научная общественность. Китайские студенты и профессора, которые приезжают в США на стажировку, практику или обучение, стремятся максимально удовлетворить как свое научное любопытство, так и профессиональный интерес китайских спецслужб. Координирует эти усилия в основном министерство внешнего взаимодействия Китая. Не так давно ФБР доказала причастность Китая к громкому разбирательству, основанному на применении закона о промышленном шпионаже и завершившемуся для обвиняемого штрафом в 10 млн. долларов, 15-летним тюремным заключением. Гарольд Уорден, 56-летний менеджер компании Eastman Kodak, был признан виновным в хищении научных расчетов и чертежей, переданных Китаю. Правда, в этом деле точка еще не поставлена, так как Уорден выразил готовность оказать помощь в дальнейшем расследовании.

Промышленный шпионаж со стороны Израиля и Южной Кореи осуществляется целой сетью отлично финансируемой и технологически оснащенной агентуры, распространенной по всему миру. Правда, южно-корейские шпионы чаще всего действуют под дипломатическим прикрытием, тогда как израильтянам присуща своя специфика получения доступа к секретной информации.

Вся эта информация была собрана Эдвином Фруманом, специальным агентом ФБР, ассистентом профессора Нью-Йоркского колледжа криминальной юстиции при Министерстве общественного управления, на основании 700 обвинений в промышленном шпионаже, предъявленных сотрудниками ФБР за 1995 год. Эта цифра особенно впечатляет, если учесть, что за весь 1994 год расследовалось всего лишь 400 подобных обвинений. А вообще под пристальным вниманием ФБР находится более четверти миллиона сотрудников более чем 20 000 американских компаний. Документально подтверждены 1 100 случаев промышленного шпионажа и еще 550 остались под подозрением. Все эти данные были рассмотрены Американским обществом за промышленную безопасность, а директор ФБР Луис Фри представил в Конгрессе специальный доклад о существующем и потенциальном ущербе, которым чреват для американской экономики промышленный шпионаж.

Американское правительство принимает сейчас чрезвычайные меры по защите своей экономики от этой новой грозной угрозы. Принятие в 1996 году специального закона, который не только предусматривает юридическую ответственность за кражу коммерческой информации, но и обязывает федеральных и корпоративных служащих принимать все возможные меры по обеспечению безопасности коммерческих секретов, является необходимым, но все же еще не достаточным условием решения возникшей проблемы. Необходимы совместные действия как федеральных служб, так и представителей корпоративной Америки, а для этого общество должно осознать масштабы грозящего бедствия. Думается, что в немалой степени этому будет способствовать разгорающийся ныне скандал с участием ведущих информационных агентств, о котором “ЗН” уже сообщало в №6 от 7 февраля этого года. Агенты ФБР отлично понимают, что это дело должно стать показательным примером для всех охочих к несанкционированному доступу к секретной информации, поэтому расследование ведется на самом высоком уровне. Пока что следствие стремится установить причастность к неблаговидным делам своего американского филиала лондонского руководства агентства Reuters Holdings PLC, которое, естественно, полностью отрицает подобные обвинения. Правда, руководители агентства обеспечили свободный доступ следователям ко всем материалам компании, которые могут представлять интерес для следствия. Результатом этого “акта доброй воли” стали два события: во- первых, сильно упавшие в цене акции Reuters сразу же подскочили на 23 пенса, а во-вторых, была выявлена причастность к этому делу консалтинговой фирмы Cyberspace Research Associates Inc., которая и помогла американскому филиалу Reuters узнать компьютерный код, обеспечивающий доступ к секретной информации американского агентства Bloomberg AP. Как выяснилось, возглавляет Cyberspace бывший сотрудник агентства Bloomberg.

Шпионские игры теперь разыгрываются по новым правилам. С одной стороны, эти новые правила вроде бы демонстрируют справедливость наших дореволюционных представлений об акульих повадках финансовых воротил, чуть ли не открыто ворующих коммерческие секреты у своих же друзей и соратников. А с другой стороны, забота о своей репутации, утеря которой немедленно сказывается на финансовом положении, обязывает к добропорядочному поведению куда действеннее, чем идеологические или юридические положения.

По материалам ММЦ “Интернньюз” подготовила Оксана ПРИХОДЬКО